О выходе из тяжелой депрессии и проработке внутреннего состояния.
Моему младшему сыну было 2 года, когда мы поняли, что у него задержка психо-речевого развития. В 2018 ему исполнилось 3,5. Он не разговаривал, много чего не понимал, не мог делать. Я стеснялась с ним выходить на улицу, потому что он бегал, вел себя не как все дети, мог раздеться или что-то еще натворить. Ни муж, ни я, мы не могли этот факт принять. Родственники старались успокаивать, говорили: «Он заговорит, всё будет нормально». Но я же видела, что ненормально. Я читала статьи страшные, от которых мне становилось плохо.
За полтора года эти терзания переросли в настоящую депрессию. Я ходила как зомби, выполняла какие-то действия механически, но не соображала. Я почти не спала, не ела, похудела до 40 килограммов. Ни эмоций, ни желаний. Просто проживаешь с сыном эти трудные ситуации и думаешь: «А что с этим делать?»
Я не могла никому сказать, что мне плохо. Воспитание не позволяло жаловаться: «Это стыдно, что скажут люди!» Тем более всю жизнь я была таким мягким, податливым и удобным для всех человеком. Сначала все остальные, а я уж как-нибудь потом. Я даже перед продавцами, официантами или кондукторами себя как будто виноватой чувствовала. Как я могу кому-то жаловаться?
Я боялась, что меня будут осуждать, потому что только я виновата в том, что у меня такой ребенок, я плохая мать, у меня ничего не получается. Меня съедало чувство вины. Я не хотела ни с кем общаться. Мне казалось, что все люди делают мне больно. Потом я уже и не могла нормально общаться. Я либо терпела и вдруг взрывалась, либо в себя уходила и мучилась. Вот так я жила. Ни признаться, ни признать, ничего.
В какой-то момент мне стало страшно. У меня двое детей, я не могу продолжать себя гробить. Это был мой предел, и я начала искать пути. Говорила подругам: «Мне что-то надо делать, у меня столько всего внутри, что надо вытащить: и страхи, и обиды, и боль». И одна подруга мне вдруг говорит: «А есть же такой инструмент». Я говорю: «Что? Как?» Я такая злая была! Почему я об этом не знаю?! Она мне отправила информацию, книжки прислала, и мне хватило нескольких дней, чтобы принять решение. В январе 2019 года я начала пользоваться методикой.
Год я прорабатывалась, умела – не умела, понимала – не понимала. Иногда мне казалось, что я особо и не прорабатываюсь, потому что я слишком много от себя ждала. Мне же надо было как все, по 4 часа в день и ночами еще. А я и так не спала, мне сын не давал. Какое уж тут прорабатываться. В общем, как-то так прошел этот год… А по его истечении я была уже совершенно другим человеком!
Я прорабатывала страхи, их было много: страх осуждения, страх изменений, страх, что меня не поймут, страх казаться не такой, как все. Я смотрела образ себя и видела, что стою в центре площади и меня закидывают камнями и помидорами. Меня осуждают, меня казнят.
Были обиды на всех и на всё. В проработках я поняла, зачем они мне. Только если у меня будет обида, я смогу человеку отказать, сказать «нет». Только если у меня будет обида, я смогу сказать мужу, что мне нужно. А пока нет обиды, я вся такая хорошая. И только обида дает мне право быть плохой, думать о себе, ставить себя на первое место и забыть о том, что я кому-то что-то должна. Это были болезненные проработки. Мне было неприятно заходить в тренажер, неприятно прорабатывать. А после… это такое нереальное ощущение… просто чисто. Чисто в сердце, в голове чисто. И ты думаешь: «Как так? Было – и не стало». И тебе так классно, такая легкость, хочется прыгать, бегать, как будто ты тонул и вдруг оказался на суше и можешь спокойно дышать.
Я долго не могла зайти в проработки с сыном, меня сразу бросало в слезы, в истерику, и я выходила. Я прорабатывала отношения, деньги, что угодно, а в здоровье сына смогла по-настоящему зайти только через долгое время, когда убрала обиды и страхи. Я до сих пор не проработала этот вопрос до конца, но теперь я уже могу это делать, потому что мое внутреннее состояние изменилось кардинально.
Я успокоилась. Начала спать, набирать вес, стал спокойней мой ребенок. Отношения с людьми поменялись. Напрягающие, токсичные люди либо как-то естественно сами исчезали из моей жизни, либо начинали вести себя со мной по-другому. Я это не сразу отследила. Просто в какой-то момент я поняла: «Боже мой, это же, оказывается, изменилось! Когда это стало для меня нормой?» Сейчас у меня в близком окружении только те, с кем я хочу общаться, с кем я хочу делиться и с кем мне приятно иметь дело. Я это тоже прорабатывала: «В моем окружении только осознанные люди». И это так и есть.
У меня пропала нужда подстраиваться под людей. Я стараюсь никого не обидеть, конечно, но думаю о себе и о своих близких в первую очередь. Я научилась ставить себя на первое место. Не на 100 процентов пока, но это очень заметно. Я научилась слушать себя, говорить, что я хочу, чего не хочу. Я умею контролировать свое состояние и знаю, что в любой момент могу проработать самую ужасную депрессивную ситуацию.
Очень сильно изменилась моя жизнь. Я сама это вижу, и мои близкие об этом говорят. Я выросла. Была зависимым от всех ребенком, а стала взрослым человеком.
Но самое главное, я приняла, что у меня такой сын. И когда это произошло, я смогла думать, что можно сделать. Я прорабатывалась, и приходили новые идеи: куда нам идти, к каким специалистам обращаться, открывались возможности, встречались люди, которые помогали. Каждый шаг я делала через проработки. И всё стало получаться. Теперь я на позитиве, я летаю от счастья, что могу ему так много дать. Мы живем, мы радуемся, мы развиваемся.
Вообще именно благодаря сыну все эти изменения в нашей жизни происходят. Он пришел в этот мир и так много мне дал и многому меня научил. Я научилась делать то, что всегда хотела, но до него не могла – думать в первую очередь о себе и своих детях. Именно с ним я начала это делать и через жизнь, через проработки, научилась правильно жить.
Установки и другие некорректные программы
Страх общественного мнения
Страх осуждения
Страх, что меня не поймут
Страх казаться не такой, как все
Страх изменений
